---

Практика в клинике

Работа в клинике была привычной и радостной для Зоси.

А ещё было очень здорово то, что Пётр Яковлевич разрешил ей присутствовать на ежедневных обходах всех больных — вместе со студентами и слушать о постановке диагнозов и ходе лечения пациентов.

И всё же, после времени, проведённого на просторах у моря, у Зоси возникло странное ощущение, что почти все люди вокруг живут в некой самоизоляции от Бога. И они именно сами закрывают себя от восприятия того мира Света и Любви, где жизнь с Богом является реальностью каждого дня.

Большинство людей, с которыми Зося общалась, — и больных, и врачей, и студентов — были людьми верующими, но они не ощущали Бога в их «ритуальной» вере. Многие из них каждый день читали молитвы, многие регулярно посещали храмы, но это не делало их лучше и не приближало к познанию Бога.

Раньше всё вокруг Зоси было таким же: и люди такие же, и их молитвы… Но это, почему-то, не удивляло её тогда.

А сейчас — так ярко открывшийся мир Света и жизни с Богом — словно разделил жизнь на две разных реальности. Причём реальность обыденная, в которой происходили все «земные» события, — очень сильно контрастировала с тем миром, где был Живой Бог!

Зося пыталась хоть немного «приоткрывать двери» между этими мирами, впустить в жизнь людей хоть немножко того Света и Радости, которые — вот тут, рядом всегда есть! Но люди обычно их не ощущают…

Пётр Яковлевич с удивлением наблюдал, как быстро менялось отношение к Зосе в клинике. За одну неделю из «девушки профессорского сынка» она стала незаменимым помощником и другом большинства пациентов и персонала больницы.

… Однажды он услышал, как она разговаривала с умирающим.

Зося говорила о смерти и о Боге так спокойно и радостно, словно разгоняла тучи страха и открывала возможность принятия сей неизбежности в глубоком покое. В том больном человеке произошли разительные перемены! Он ушёл из жизни без судорожного отчаянного страха, который сотрясал его весь последний месяц.

Пётр Яковлевич понимал, что Зося уже так делала в её прежней провинциальной больнице. Они беседовали об этом в прошедшие дни не раз. Но теперь он увидел такое собственными глазами.

И почти все больные в клинике теперь ждали, когда же Зося придёт убирать в их палату, покормит лежачих, поговорит со всеми…

* * *

Спустя две недели их с Виктором практики в клинике случилось одно важное для всех событие.

Виктор рано утром принёс на руках в больницу ребёнка — девочку. Ей было лет шесть или семь на вид. У неё был сильный жар. Одежда на ребёнке была грязная, нищенская, и из-за этого возникли серьёзные проблемы.

Пётр Яковлевич подошёл, будучи вызван санитаром. А Виктор почти кричал:

— Отец, вот оно — то, о чём я с тобой спорю! Где всё наше милосердие и помощь людям?!

Меня прогнали из приёмного покоя! Девочка может умереть прямо сейчас! А мне сказали, чтобы я ехал в Мариинскую больницу, где есть отделение для бедных, или в амбулаторию Александровских бараков. И — что в нашей клинике нет места для «грязных нищих», и что нам не нужны «зараза и карантин»! Отец, я её осмотрел и думаю, что это воспаление лёгких. Я готов сам оплатить её лечение!

— Не кипятись! Сейчас распоряжусь!

У ребёнка есть родители?

— Есть: мать, вдова, у неё ещё грудной ребёнок, она со мной не поехала…

— Иди в санитарный бокс. Сейчас пришлю твою Зосю, чтобы она всё сделала по гигиенической обработке и приду посмотреть девочку.

— Спасибо, папа!

— Ты тоже изволь принять меры, чтобы не подхватить какую-нибудь заразу!

… Потом Виктор рассказывал Зосе об этой девочке:

— Меня один из моих друзей попросил помочь ребёнку, зная, что я на врача учусь.

Девочку Надей зовут.

Я забрал её из ночлежки для бездомных.

Ты бы видела, что там творится! Это просто ужас! Те, кто говорят, что людей после смерти ждёт ад, — не видели ад в реальности! А он — прямо тут, рядом с нами!

Представляешь? — у её матери ещё и грудной младенец!… Самое страшное, что там всё это — болезни, грязь, преступления, смерти — норма, обыденность. Большинство уже не помнят другой жизни: она для них — в слишком далёком прошлом!

А мать этой девочки, похоже, там недавно оказалась. Видимо, волей какого-то трагического случая… Она полностью сломлена этим адом, и за жизнь своих детей уже перестала бороться…

… Зося слушала, не перебивая, потом сказала:

— Я останусь на ночь дежурить около девочки, если Пётр Яковлевич позволит. Состояние её — очень тяжёлое.

* * *

Зося оставалась ночевать в больнице и дежурила у Надиной постели. Она почти не спала. Иногда её сменял Виктор. Судьба этой девочки всколыхнула в нём нечто… глубинное, словно это была его маленькая сестрёнка или дочь.

Наконец, девочке стало немного лучше.

Виктор сказал Зосе:

— Тебе сегодня надо пойти домой и как следует отдохнуть. Я провожу, а то ты уже на ногах не стоишь… Взять извозчика?

— Нет, давай пешком пройдёмся, внебольничным воздухом подышим…

… Сумерки. Теплый летний вечер.

Они шли и продолжали разговаривать. Виктор никак не мог сдержать себя:

— Ну вот — почему твой Бог позволяет умирать детям? За что так — ребёнку? За какие грехи? Разве это справедливо?

— Всё не просто по неким религиозным шаблонам происходит, Витя… Я сама про это не многое знаю, я скорее это ощущаю… Есть Справедливость и Любовь бо́льшие, чем то, что мы видим в этом мире! За всем происходящим здесь — там есть Бог, Его Любовь и Мудрость!

Я иногда ощущала тот мир Бога. Он — существует! Он — реальнее, чем всё, что мы здесь видим! Когда там побудешь, прикоснёшься к той Любви, то здесь всё кажется — как серый сон… Потом, когда возвращаешься в этот «сон», то снова к нему как бы привыкаешь. Моешь полы, меняешь бельё больным, говоришь с людьми… Но когда уже знаешь, что Бог есть Реальность, — то жить не страшно!

Хотя, трудно — конечно, бывает…

— И ты веришь, что, если Надя — невинный ребёнок, то она окажется в раю? Тогда, наверное, это было бы благом — не возвращаться в тот ад, в котором она оказалась вместе со своей матерью!

Но мы сейчас всеми силами сражаемся за то, чтобы она жила в этом мире! Мы хотим этого! Разве не так?

— Так… Жизнь — это возможность многому научиться, стать лучше… А решает то, когда и кому пора уходить отсюда, — только Бог! Мы — лишь инструменты в Его Руках, чтобы нести помощь, добро!

— Вот бы тебя поставить управлять этим миром! — пошутил Виктор.

— Помню, как о. Александр мне много про другие направления религии рассказывал; и везде жизнь человека в теле рассматривается лишь как краткий фрагмент от большого, цельного.

Есть такие направления религии, как, например, буддизм или индуизм, где утверждается, что люди много раз рождаются на Земле в новых телах, словно одежды меняют. Это — как будто для каждого наступает следующий день, и душа вновь рождается и принимает новое тело и новую судьбу.

И, если люди были грешниками, преступниками, то их судьбы в новых жизнях — тяжёлые, полные страданий. А если были добрыми, то и судьбы у них благополучные и счастливые.

— И ты веришь в это?

— Не знаю… Иногда думаю, что это могло бы быть правдой. Мне кажется, что это выглядит справедливым, если много раз даются шансы исправлять ошибки.

Но, если такого повторного шанса, то есть, новой жизни в теле, нет, — то тем более очень важно то, как мы проживём эту жизнь!

Старец Зосима мне говорил, что Бог для всех народов и для всех религий — один и единый! Но в каждом народе Его своим именем нарекли.

А вот пророки и Посланцы Божии у каждого народа — разные были. Их много было. И легенды о них — разные. Вот так много ветвей религии и получилось. Но это сути не меняет! Каждый человек-душа к Богу устремиться должен! Для этого приближения к Богу — ему жизнь и дана! Это и есть самое главное, что человек понять и осуществлять должен, пока живёт на Земле!

Вот в этом-то и можно было бы в первую очередь помогать людям!

Все же остальные блага: деньги, другие ценности, даже здоровье — это всё второстепенно!

… Зося замолчала… Несмотря на вдохновляющую её тему, сил говорить дальше у неё не было.

Виктор с тревогой посмотрел на неё:

— Ты прости, что я опять эти темы завёл! Хочешь, я тебя на руках понесу?

— Да что ты?! Справлюсь! Уже почти пришли!

… Но Виктор подхватил Зосю на руки. Она обняла его и опустила голову ему на плечо.

И было так хорошо на его сильных руках!…

* * *

Утром Наденьке стало намного хуже.

Пётр Яковлевич после осмотра сказал Виктору и Зосе:

— Это — конец! Мы — бессильны…

Зося, ты можешь побыть пока с Надей. От других обязанностей на сегодня ты свободна. Я знаю, что ты умеешь что-то очень важное для умирающих делать. Это на словах не объяснить…

… Зося много размышляла о смерти. Много видела смертей в больнице. Много читала слов старца Зосимы о том, как принять этот переход души в мир иной, многим сама помогала успокоиться перед приближением неизбежного конца жизни в теле…

И всё же, каждый раз, когда умирали дети, в Зосе поднималась боль и желание непременно это отвести, изменить.

Она вспомнила Зосиму: «Если бы старец был тут, он бы мог рассказать, можно ли помочь этой девочке, и, если можно, то как?»

… Наденька умирала. Она была ещё в сознании.

Зося закончила рассказывать ей сказку, и, чтобы сдержать подступившие слёзы, вышла во двор больницы. Только что прошёл дождик и выглянувшее из-за туч солнышко сияло невероятно ярко, искрясь в каждой капельке воды на ветвях деревьев в больничном саду.

Зося ощутила полное Бесконечной Любви Присутствие Божие, словно её охватили мягкие и тёплые Объятия самого Родного и Дорогого Друга.

Зося ясно и остро ощутила Безбрежную Любовь, обнимающую со всех сторон, ободряющую… — словно всё небо, вся прозрачная толща воздуха стали Его Объятиями.

И были в этом Присутствии Божиим — Радостная Ласка, Забота! Пришло понимание, что всё происходит по Его Воле. Всё — правильно, хорошо! И не может быть иначе!

Эта Радость пропитывала пространство!

Каждая капелька лучилась как маленькое солнышко! На листьях деревьев, на кончиках травинок, на больничной ограде, на скамейках в каждом уголке сада — сияли в бессчётном количестве крошечные солнышки! Лучи Божественного Света лились потоками. В каждой самой мельчайшей частице пространства Зося ощущала Присутствие Великих Божественных Любви и Силы.

… Зося вернулась в палату.

Умирающая девочка открыла глаза и смотрела чуть удивлённо, как будто тоже увидела этот Великий Свет.

«Да будет Воля Твоя»! — звучали в пространстве слова. Это был «беззвучный звук», который слышат души.

Зося почти не видела предметы в палате, лишь прозрачные контуры, подобные мыльным пузырям. Зато Свет Божий — Живой, дающий жизнь всему — был повсюду!

Зося сосредоточила внимание на девочке. В теле ребёнка — словно ручейки весной — заструились вначале слабенькие, а потом всё более сильные Потоки этого Света. Всё тело девочки очистилось от серых липких энергий… Оно наполнилось Первозданным Светом!

Зося увидела это и потеряла сознание…

* * *

Пётр Яковлевич и Виктор вошли в палату умирающей девочки. Зося лежала на полу без сознания. Русая коса выбилась из-под косынки с красным крестом.

А Наденька сидела на кровати и звала на помощь.

Виктор подхватил Зосю на руки и отнёс в ординаторскую.

— Что с тобой? Что случилось?

— Сейчас пройдёт… Зато Наденька будет здорова! Получилось! Понимаешь?! Всё так произошло, как старец Зосима рассказывал! Бог может явить Себя и столь явно! — тихо прошептала, приходя в сознание, Зося.

… Когда на следующий день Пётр Яковлевич осматривал Наденьку, та сказала:

— Зосина сказка была настоящей! Всё исполнилось! Я теперь — здоровая! Бог приходил ко мне и вылечил!

… Врачам оставалось только разводить руками и говорить о чуде выздоровления.

О том, что это чудо может быть связано с Зосей, догадывались только Пётр Яковлевич и Виктор.

Но серьёзно оценить это они ещё не были готовы.