Как познаётся Бог/Вместо Вступления

АННА ЗУБКОВА

“Человек может проделать этот бесконечно долгий путь в течение одной единственной жизни, если он концентрирует свою волю исключительно на этой цели”.

Элизабет Хейч [26]

Вместо Вступления

Мне очень хотелось бы написать книгу о Владимире Антонове — духовном Мастере, который посвятил свою жизнь, жизнь учёного, — исследованию и анализу всего мирового религиозного и эзотерического опыта. Сам, пройдя весь Путь до познания Бога-Отца в Его Обители и Слияния с Ним, он написал десятки книг на эту тему. Он разработал методологию Прямого Пути к познанию Творца — чёткие, устойчивые ступени, позволяющие тем, кто избрали Бога как свою единственную Цель, как высший смысл жизни, как единственную Любовь, — идти этим Путём и пройти его.

Но написать книгу о нём у меня не хватает способностей и умения, я могу рассказать лишь о том, как я сама шла и иду по ступеням этого Пути, о том, как падаю, поднимаюсь и иду снова. Я попробую рассказать о том, какая это бесконечная радость — познавать Бога, какое это великое счастье — любить Бога! Я попробую рассказать, на примерах из своей жизни, — как нежно и бережно ведёт Бог тех, кто Ему вверяются.

Но всё, что я поняла, осознала и сделала на этом Пути, сделано под чутким, нежным, иногда почти незаметным со стороны руководством Владимира Антонова.

Действуя в лучших индийских традициях, следовало бы посвятить мой труд “лотосным стопам моего Гуру”… Но “лотосные стопы” обуты в изношенные кеды или резиновые сапоги, бывалая штормовка летом и не менее бывалый ватник зимой являются его монашеским одеянием. За плечами — рюкзак. Он идёт и ведёт за собой тех, кто могут и хотят идти с ним, тех, для кого Любовь к Богу превратилась в неугасимую потребность приблизиться к Нему, слиться с Ним, тех, для кого это стало единственной целью, смыслом этой земной жизни…

Я могу рассказать только о том, как это происходило и происходит со мной…

* * *

Моё восприятие Владимира в первые месяцы ученичества состояло из смешения любви, благоговейного трепета, почти страха и бесконечной благодарности за то чудо восприятия живой реальности Бога, которое он нам дарил. Даже сейчас, когда прошло много лет, когда страх и благоговейный трепет давно уступили место удивительно близким, родным отношениям, подобным тем, которые сложились у нас с невоплощёнными Божественными Учителями, — всё же это не стало привычно-обыденным.

Его мягкая, плавно текущая манера говорить, двигаться — разительно отличалась от всего, что я когда-либо видела. Это вовсе не было медлительностью или вялостью! Но то, что проявлялось как слова или движения, составляло лишь малую часть его бытия, оставляя возможность невероятному по силе Покою подниматься из Глубин и воздействовать на нас.

Он объяснял — не только словами, а мы воспринимали — не только умами. Мы обучались — сразу как сознания…

Многолетняя привычка жизни в теле, как тело, — нуждалась в радикальном изменении. И Владимир сбивал шаблоны поведения и мышления, присущие нам, — неподражаемой манерой шутить, яркими примерами из жизни живой природы и людей, неожиданными поворотами медитаций…

У Владимира всегда получалось делать нашу жизнь исчерпывающе наполненной: и труднейшими медитациями, и глубоким растворяющим покоем, и красотой и гармонией природы, и весельем и шутками, и новыми вариантами служения Богу.