Как познаётся Бог/ЛАРИСА ВАВУЛИНА

ЛАРИСА ВАВУЛИНА

Начало

Когда Бог предлагает Прямой Путь к Нему и даёт Мастера, который сам прошёл весь Путь и хорошо знает Цель, — от ученика требуются полное доверие Мастеру и полная преданность данному Пути: иначе он не сможет идти по нему.

Какими словами можно выразить любовь ученика к Мастеру? Как сказать “люблю!” тому, кто так любит тебя, что отдаёт всего себя, чтобы помочь тебе достичь Совершенства, познать Бога и соединиться с Ним?

Как сказать “благодарю!” тому, кто, постоянно помня о тебе и заботясь, держит тебя на своих огромных ладонях сознания-любви, кто, взяв тебя в ученики, принял на себя перед Богом ответственность за тебя?

Я не знаю таких слов, но это — то, что живёт во мне!

… Когда Бог уже прочно вошёл в мою жизнь, я обратилась к Нему с вопросом:

— Как лучше служить Тебе, Господи?

— Пиши обо Мне! Ведь Я — не абстракция! Я — Реальность! Я — действительно существую!

Но, когда позже Он сказал, что следующая книга будет нашими автобиографиями, я немного растерялась… С чего начать? Ведь вся моя прежняя жизнь в этом воплощении — до прихода в Школу Владимира Антонова — была очень далека от жизни духовного подвижника. Трудно писать о той части моей жизни, потому что теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что то моё существование — вовсе не было настоящей жизнью. Ибо в ней не было Бога и понимания — зачем я живу, не было осознанности, просто шло время… и жизнь текла…, я словно плыла по течению…

Но, всё же, Бог и тогда давал уроки — и мною приобретался жизненный опыт…

… В семье, где я родилась, моим воспитанием серьёзно никто не занимался. Отец работал рабочим на небольшом заводе, где делали чугунные батареи для отопления домов. Он не был образованным и культурным человеком. После работы он играл в домино на улице и пил водку. Он не принимал участия в моём воспитании и никогда не интересовался моими делами.

Правда… один раз, когда я — уже после окончания средней школы и техникума — училась в вечернем институте и работала, он вдруг открыл дверь в мою комнату и почти ласково спросил:

— Доченька, а ты уроки-то сделала?…

Моя мама, закончив техникум, работала мастером на огромном заводе в цехе, где делали ножи, вилки, ложки. Там был тяжёлый ручной труд, и работали почти одни женщины. Она была для них “мамой”, её любили и уважали за честность, доброту и огромное трудолюбие. У неё тоже было мало свободного времени на моё воспитание.

Со своей старшей сестрой в детстве я не ладила: я не терпела никакого насилия над собой — и отчаянно сопротивлялась любым её попыткам меня “воспитывать”. Позже мы выработали принципы мирного сосуществования и почти не ссорились, хотя близки не были: у неё была своя жизнь, у меня — своя.

Ещё была бабушка, папина мама, которая жила с нами. Она была тихая, добрая. Почти все домашние дела лежали на ней, и из дома она практически не выходила, кроме двух летних выездов в Мордовию в деревню, куда она брала и меня.

В первый раз мы выехали, когда мне было семь лет. Это были сильнейшие впечатления детства! От станции до посёлка нужно было ехать несколько часов на телеге, запряжённой лошадью, по просёлочной дороге. И вот, впервые я, городской житель, оказалась на просторе!

Было утро и светило солнце! Кругом — до горизонта — расстилались на пологих холмах поля и луга, которые перемежались оврагами и небольшими перелесками. Я впервые видела, как на полях растут пшеница, рожь, гречиха, овес, просо… А на лугах цвело множество цветов и росли разные травы. Высоко в небе пели жаворонки. Всё это походило на разноцветный ковёр — только он был огромный, живой и очень красивый! Я не могла оторваться от окружающей красоты!

В то лето я впервые увидела целые поляны земляники и лесной клубники: она раза в три крупнее земляники, тёмно-бордовая, сладкая и ароматная! И ещё научилась пасти коров и овец, заготавливать сено!

… Поскольку большую часть времени я была предоставлена сама себе, то у меня сформировался свой внутренний мир. Это был мир справедливости и любви. Я мечтала о такой любви, которая — для всех: она — справедливая и никогда никого не обижает.

Я очень остро переживала любую несправедливость, особенно по отношению к другим людям. Тогда я готова была вставать на защиту каждого несправедливо обиженного.

Ещё я любила Землю и думала, что она — живая. Мне нравилось ложиться лицом вниз на траву и прижиматься к Земле всем телом, раскинув руки и обнимая её… Или — лёжа на спине, наблюдать за причудливо изменяющейся формой проплывающих в вышине облаков… Тогда я ощущала такой покой!…

… О том, что есть Бог, у нас в доме не говорили, но и не отрицали Его существование. Лишь бабушка тихонько крестилась, глядя на икону Божьей Матери, шептала про себя молитвы и по праздникам зажигала у иконы лампадку.

Моя жизнь была атеистической и проходила под общим лозунгом: “За детство счастливое наше — спасибо, родная страна!”

… Потом я училась в школе. Учиться, познавать новое — мне всегда нравилось. Училась я легко и очень легко всем увлекалась: в местном доме пионеров позанималась во многих кружках — театральном, шитья одежды, бальных танцев, радио. Ещё играла в баскетбол и бегала на лыжах, но больше всего любила плавать! В воде я была — как рыба в родной стихии.

После школы я закончила техникум морского приборостроения. По распределению попала на работу в научно-исследовательский институт. Сразу же поступила учиться на вечернее отделение в ВУЗ. Училась и работала, заодно родила двух дочерей.

Дальше моя жизнь состояла во “влипании” и “увязании” в мире материи…

Я работала в цехе огромного металлургического завода инженером. Работа и заботы о семье, абсолютно никому не нужный бессмысленный брак, в котором и следа не было от любви и гармонии, — всё это погрузило меня в некий “серый” пласт существования... Вскоре мы с мужем развелись, и я осталась одна с двумя маленькими детьми.

Чтобы прокормить семью, пришлось поступить ещё и на вторую работу… Домашние дела и забота о детях поглощали всё внимание…

Тут я встретила мужчину, который, как мне казалось, умеет любить и заботиться о семье, — и вышла замуж во второй раз… Но он оказался алкоголиком, причём пил запоями… У него была дочь от первого брака — так у меня появился третий ребёнок…

… Вначале я пыталась бороться с “болезнью” мужа: ходила с ним по врачам, покупала дорогие лекарства. Он то соглашался бросить пить, то опять впадал в запои…

И тогда я, наконец, поняла, что все мои усилия — бесполезны, что пьянство — не болезнь, но следствие слабоволия и потакания собственным порокам. И никто, кроме самого человека — через только его собственные усилия — не может избавиться от пороков.

… Десять лет жизни в том аду научили меня многому. И, что самое главное, оттолкнувшись от ада, я смогла повернуться лицом к Богу.

Впервые я тогда серьёзно задумалась о Боге и обратилась к Нему. Я спрашивала: “Что мне делать дальше? Как жить? Ведь уйти мне с детьми некуда. Он — тоже никуда не уйдёт. Развод ничего не даст. И нет выхода…”

И пришло понимание: ведь нет выхода снаружи от меня, в материальном плане, но есть — внутри меня! Я могу изменить именно себя — а внешнее принять таким, какое оно есть. Я должна перестать пытаться его переделывать! Нельзя насильно делать добро! Результат получается обратным!

Теперь я понимаю, что это было моей первой осознанной попыткой научиться любви-смирению.

Нет, он не бросил пить. Но из наших отношений ушла напряжённость: я его “отпустила” в душе — и теперь, напиваясь,… он говорил только о том, как нас любит…

А я вдруг ощутила в себе совсем иную любовь: мне хотелось теперь любить всех людей, помогать им!

И Бог принял это!

Это стало переломным моментом в моей жизни.

Но мне тогда было уже почти сорок лет.