Глава третья:
Уроки старейшины Благослава.
Лад меж людьми — и Богом
Благослав начал учить Раду, но осторожно и очень тихонько. Он пока оберегал её от той силы души, которая в ней уже начинала проявляться.
Теперь они беседовали о важном:
— Вот скажи мне, внучка, что такое — лад?
— Ну, это — когда люди друг с другом в согласии живут. Это — когда человек к другому человеку не просто ласково относится, а понимает всегда, что другому хорошо, и что — похуже. Это — когда желание другого видится без слов и радостно исполнить такое желание! И когда это — взаимно, то, стало быть, в ладу люди живут. Этому меня папа учил.
— А думала ли ты, что в ладу надо не только человеку с человеком жить?
— А с кем же ещё?
— Можно и с растениями, и с животными в ладу жить. Можно — и с Богом в ладу всегда быть!
— Про растения и про зверей да птичек — это понятно: папа мне это тоже показывал. А про Бога — ты объясни. Как можно не в ладу с Богом быть? Разве так бывает?
— Бывает… Когда люди меж собой не ладят, когда они видят лишь ссоры свои, обиды свои, тогда то, что с Богом они не в ладу, — то они обычно и не замечают, даже не задумываются вообще об этом.
Бог же — всё Своё Творение пронизывает Собою и знает в каждый момент всё о каждом.
Если меж людьми неладно или если существа разные, на Земле Богом воплощённые, от людей бедствия имеют — значит люди Божественный лад в Творении поведением своим нарушают. Значит и с Богом — тоже нет у душ таких гармонии.
Потому в себе-душе порядок каждому навести важно очень. Словно в доме своём чистоту мы наводим — так и в мыслях, и в эмоциях нужно навести такой порядок и мир, чтобы любо было и самому человеку и пред Богом не стыдно бы было!
А когда у человека в душе любовь и покой, то вокруг себя он пространство преображает: лучше и краше делает его — и для себя самого, и для тех, кто вокруг.
Вот смотри, Рада, как ты думаешь: правильно ли это — всем своим эмоциям полную волю давать? Если стало мне радостно и приятно — радуюсь, стало плохо от чего-то — грущу, сержусь, раздражаюсь?
— А как ещё можно?
— Ты, внученька, должна научиться владеть собой. Помнишь ли ты, чтобы папа твой гневался, раздражался, обижался на кого-нибудь?
— Нет, не помню такого.
— Вот и ты так жить учись!
Сила в человеке-душе может быть заложена больша́я — и тогда может она ранить других нечаянно, если не смотрит человек со вниманием: сколько силушки вложено в слова его да в дела его, какие чувствования наполняют его и как он их проявляет.
Вот — муравьишек на их дорожке или птичье гнездо, в травке неприметное, легко повредить, если идти по земле неловко, без разбору ноги ставить!
Ты ведь умеешь смотреть вокруг и стараться не причинить вреда?
— Да, стараюсь никому живому больно не сделать.
— Так и в мире отношений между душами легко нанести обиду, боль причинить напрасную словом или действием, если не смотреть на последствия мыслей да слов своих, если попускать в душу раздражение, гнев, обиды, печали!
Если сильна душа, то даже мыслями и эмоциями своими может она здоровье другого человека поправить — или же, наоборот, повредить, даже не выплеснув в гневе слова недобрые, а лишь думая злое. И, наоборот, если с любовью в мыслях и сердце человек живёт, то и пространство вокруг прекрасным для других и даже целебным становится.
А если с Богом лад у души всегда — то Бог в пространстве том для души Главным Хозяином становится.
Вот и учись лад, Великим Создателем для детей Своих задуманный, даже в малом соблюдать…
— А как?
— Помнишь, как на рассвете мы вместе солнышко встречали?
Училась ты сердечко духовное светом, подобным солнечному, наполнять, лучиками во все стороны светить.
— Да, мне нравится так делать!
— Когда свет любви сияет в душе и любовь вокруг изливается — это и получается, что с Богом ты в ладу. И всем детям Его вместе с Ним — ты любовь посылаешь! Получается, что ты одно с Богом дело совершаешь!
Когда тебе хорошо — то это у тебя вроде как само-собой получается. А теперь ты, когда захочется тебе обидеться или рассердиться, то тоже вспоминай о своём сердечке солнечном и постарайся из него на всё посмотреть да всё вокруг любить. Тогда сразу пройдут обида или досада!
— Я буду стараться!
… Много предоставлялось Раде случаев учиться так поступать, и не всегда ещё так у неё получалось.
Учил Благослав Раду часто весьма строго. За провинности, даже малые, сурово иногда бранил, за своеволие — тоже бранил, послушания полного требовал.
Бывало ведь, что забудет Рада что-то сделать, замечтавшись. Или ослушается в чём-то повеления Благослава. Например, в лесу слишком долго одна гуляет или речку переплывёт и на другой берег уйдёт за травами… Тогда неделю-другую дед с ней слова одного не скажет, на неё даже и не смотрит.
Рада даже Радомиру иногда жаловалась:
— Папа, ну что же дедушка меня всё назидает да укоряет? Сам про любовь учит, а меня — будто и не любит вовсе?
Если что хорошо сделаю — редко когда похвалит. А как ошибусь или не послушаюсь — так как бы сердится, словно я преступница какая… Я же учусь ещё! А он…
А если я хорошее предлагаю, то никогда он по-моему не сделает…
— А ты, доченька, не возражай по пустякам: «хочу!» или «не хочу!»! Ты — слушайся! Коль научишься дедушку слушаться — то и Бога легче будет научиться всегда понимать и слушаться!
— Но я иногда вижу, что дедушка не прав бывает, — и тогда молчать не могу! А он — непререкаем! Всегда, как сказал, — так и будет: к добру ли, к худу ли то приведёт…
— Вот бунтарка выискалась!
Доченька, дедушка твой — он не просто так в своей правоте уверен. Он на себя великую ответственность принял — и за всех людей в общине, и за тебя тоже! Когда это поймёшь — познаешь, чего ему эта его уверенность стоит!
А пока — не противься по мелочам воле его! Если и кажется тебе сейчас, что он в чём-то не прав, то послушание умерит самость в тебе, да и мудрости научит!
На правоте своей тогда́ будешь настаивать, когда твёрдо будешь уверена, что от Бога эта правота идёт, а не от хотений самости собственной! То — твоё маленькое личное «я» вырасти пытается и всем вокруг сказать: «я та́к хочу!», «я же лучше знаю!», «я и сама понимаю!», «я это умею лучше других!»…
Когда маленькое личное «я» смирится — только тогда сможешь ты твёрдо познавать Волю Божию!
И ещё — до́лжно понимать, когда правота твоя не для тебя одной значение имеет, а для многих людей значима!
Но только в покое ума и в любви сердечной — Голос Бога ясно различим!
— Как твой?
— Да.
— А можно сделать так, чтобы это маленькое противное «я» совсем убрать, чтобы оно жить не мешало, людей меж собой не ссорило?
— А что тогда от тебя останется? Ты — сама подумай!…
Да и ведь не всегда это маленькое «я» — противное! Ты ведь есть растущее сознание! И способность думать, и воля, и эмоции — как раз и составляют тебя-душу, которая ума-разума набирается, любви и доброте учится! Это личное малое «я» лишь тогда может быть убрано насовсем, когда каждую частицу тебя-души Божественное «Я» заменит.
А пока — если научишься видеть в себе проявления «противные», как ты подметила правильно, то можешь учиться не позволять дурной части себя жизнью твоей командовать! Учись дурное в себе убирать, а хорошее — взращивать!
А то, как хозяйством общины править, — ты сама учись у дедушки! Житейской мудрости он за жизнь свою долгую — много накопил! И ты должна у него многому научиться, а не спорить по пустякам!
И как грибы солить и когда мёд собирать — ведь не повод вам для ссоры!
А то вы про лад великий, Богом задуманный, разговоры важные ведёте, а сами не всегда в ладу жить стали…
— Да…, это так…
— А ещё, пойми, доченька, очень нужны ему твои любовь, нежность! Его суровость — она внешняя: тяжело ведь ему!… И ты ему помогать могла бы не только делами. Твоя любовь — это великая поддержка! А ты — споришь с ним по пустякам! Не дело это!
… И Рада теперь очень старалась помогать Благославу во всём.
* * *
В общине детей было мало, и друзей-ровесников у Рады было не много. Да и детские забавы не увлекали её.
Часто уже не по-детски ощущала она мир и людей вокруг. Многое она уже умела видеть и ощущать душой.
Рада про мир Божественный всё очень знать хотела! Когда кто-то из общинников про свои медитации рассказывал — туда бежала да слушала. Пробовала их исполнять, как сама понимала.
Потом и деда о том спрашивала.
Но Благослав обычно отмахивался от таких вопросов: рано, мол, тебе про это знать!
А Рада вновь и вновь теперь искала того Единения с Любовью Божественной, от которой лад наступает меж человеком и Богом. Искала — в том числе, в том, что слышала о медитациях и о Боге в разговорах общинников.
Однажды попросила она деда:
— Покажи мне Бога!
— Да вот Он, смотри! — ответил Благослав, шутливо улыбаясь. И рукой вокруг махнул.
Но Рада понимала, что не видит она то, что дед видит и знает.
И не отступилась она:
— Вот Велияр сказал, что мы можем соединиться с Божественной Мудростью и Силой — лишь через предков наших. И что ты должен учить нас медитации «родовое древо», через которую всю силу предков и мудрость использовать все мы могли бы. А ты — не учишь! Скрываешь? Что это за медитация такая?
— Зачем это тебе?! Ты ведь с отцом своим всегда поговорить можешь! Или — у меня спроси! Зачем тебе всякие такие разговоры Велияра слушать?
— Он красиво говорит… Его многие слушают…
Я попробовала такое древо представить, чтобы там все души, кто в роду нашем жили, ощущаемы были… И чем глубже корни того древа, тем раньше, выходит, на Земле те наши предки жили… Да только как определить, кто первым в роду был? У него же ведь тоже родители были! Стало быть, и нет такого «первого»? И стало у меня такое само собой так получаться, что, чем глубже смотреть, — тем больше родов людских объединяется…
А если образ древа на всех людей распространить, а потом — на всё, на Земле живущее, то и выходит, что все люди, да и все существа другие, — дети Бога. Каждый человек веточкой крошечной на том древе жизни является! Красивым древо, которое я представила, получилось! Одним потоком Божественной Силы всё в нём жило и росло! Папа смотрел да улыбался. А объяснять не стал…
Ты вот мне скажи: стало быть, все народы по Божественной Воле на Земле родились? И все — друг другу родня? Все друг друга любить бы должны? А почему не так всё вокруг? Почему мы укромно живём, от всех прячемся?
— Вот до чего ты сама додумалась! А меня спрашиваешь! Правильно ты всё поняла!
Но ведь и родня в семье одной не всегда ладит! А ты хочешь, чтоб все народы в мире и согласии сразу жить научились!
Вот мы — Бога именем Род называем. Но не потому, что один единственный наш род — от Бога. А потому, что Бог — всему существующему есть Родитель.
А ещё именуем Его Сварогом — то есть, Создателем, Творцом. Все Души Божественные — в Нём в Единении живут. Но при этом каждая такая Душа может и Свой собственный Лик явить, совет дать, как папа твой, например.
А те, кто сего Единства не достигли ещё, они в других — не-Божественных — мирах живут, снова на Земле родиться должны будут.
И не все родичи-предки людей мудростью и святостью обладают. И не все совет мудрый дать могут…
— А в каких таких мирах они живут? Расскажи, деда!
— Будет тебе про это рассуждать! После поймёшь! Ступай лучше в огород, там сорняки повыросли! Грядки прополи!
— Ну, дедушка! Ну отчего мы теперь так живём, словно кроме заботы о пропитании тел наших — других забот нет? Что не спрошу тебя — ты сразу работу какую-то измысливаешь!
— Ну, раз не хочешь, — иди гулять! А я сам пойду огород полоть.
— Зачем ты так, дедушка? Прополю я огород!
— Постой, внученька! Сядь вот рядышком, поговорим!
Знаешь, ли ты, что такое голод? Не когда просто кушать тебе захотелось, не когда очищения ради человек пищу неделю-другую не принимает. А когда вся община без еды зимой осталась… Не знаешь! И хорошо, что не знаешь!
А я вот — знаю…
Давно это было, ты ещё и не родилась тогда вовсе… И папа твой тогда ещё ребёнком был… Неурожайный был тот год… А ещё — пожар большой лесной многое загубил… Еле-еле поселение отстояли… А амбар с запасами зерна сгорел…
И грибы — тоже не уродились… Всё, что по осени выросло, — сразу поели наголодавшиеся люди… И не сделали запасов грибов, трав не насушили…
В те времена я ещё не был старейшиной. Но запасы общие зерна, какие удалось спасти от пожара, хранил для общины, потом делил поровну…
Хорошо, что не довелось тебе видеть страдание в глазах матерей, у которых дети от голода плачут и слабеют… У меня тогда сердце кровью обливалось, но понимал, что, если бо́льше сразу раздам, то до весны — все не дотянем!...
Тогда велел всем варить кору осиновую и хвою, а также тонкие ветки ивы…
… Бабушка твоя в тот год ушла. Отца твоего спасала от хвори, от голода, а сама не сдюжила, слегла… Вот тогда я очень многое понял — о себе, о людях наших… Лекарем стать тогда решил.
— Да почему же Бог такое допустил?
— Бог людей по-всякому учит. Иногда ласково и тихонько, иногда — через страдания…
Хорошо верить, что Бог всегда поможет: пошлёт и пропитание, и удачу… Да только, если люди сами о том перестают заботу иметь — то бывают горькими уроки…
Старейшина наш тогда вину свою понял да руки на себя наложил — к весне уж ближе… А остальным — как жить?…
Меня тогда и избрали…
— Ты прости меня, дедушка, я пойду в огород и всё сделаю.
А ты после научи меня лечить болезни! Ты ведь — умеешь!
— Хорошо! Буду учить! Ступай! — улыбнулся внучке Благослав.
* * *
Дед Рады был хорошим лекарем. Много знал он о свойствах растений целебных, многое умел и силой души изменять в энергиях телесных больного. Эти знания передавались из поколения в поколение и сохранялись в их общине столетиями.
Но в общине Благослава люди болели очень редко. Обычно помощь была нужна лишь домашним животным.
Благослав охотно, но весьма не торопясь, начал больше рассказывать внучке о целебных растениях. Они вместе собирали травы, сушили их, потом настои готовили.
А познанию мира Божественного и разных других миров невидимых — не спешил он обучать Раду. Делами же по хозяйству общинному он обучал её и нагружал — как взрослую уже.
Но, всё же, Раду не удовлетворяла жизнь обыденная, почти лишь в заботах по хозяйству проводимая. И она вновь и вновь, стремясь к познаниям духовным, искала ответы на свои вопросы:
— Дедушка, а как ты мысли других людей узнавать можешь, когда они тебе об этом сами не говорят? Этому можно научиться?
— Можно. Да только зачем тебе такое уметь?
— Ну, вот ты же про то, как в ладу со всеми жить, рассказывал… Если понимать, о чём человек думает, что хочет, — то легче будет ему хорошо сделать!
— Человек-душа любую другую душу ощущать может. И растения, и животные, и люди — как души — для другой души всегда ощущаемы могут быть, если любовью и вниманием мы их обнимаем.
Пойдём вон к берёзке той!
… Они подошли к молоденькой стройной берёзке, которая росла невдалеке на пригорке.
— Вот видишь? — какая красавица! Молодая, стройная, листочками шелестит… Немного постарше тебя она. Ты — обними её, ощути, какая в ней жизнь! Попробуй душой — с душой берёзки соединиться!
… Рада нежно обняла белый ствол. Берёзка чуть покачивалась от лёгких волн ветра… Рада ощущала ствол берёзки, её ветви с нежными зелёными листочками… Множество веточек — и все они к небу, к солнышку тянутся!
… Словно издалека донёсся голос деда, хоть он и стоял рядом:
— А теперь ощути её корни, которые берёзку с Землёй-Матушкой соединяют, телу берёзки силы и питание дают!
… Рада с удивлением поняла, что может ощущать пространство ниже поверхности земли. И потом — словно вся планета стала основой, из которой и Рада, и берёзка росли! И всё в жизни этой берёзки Рада ощущала так, словно на время сама берёзкой стала!
— Вот так человек-душа любое существо понять может! Так — и Бога можно научиться понимать!
А про людей так всё знать — не обязательно: не все хотят, чтобы мысли их были открыты… Ты пока учись с деревьями, с птичками дружить, понимать их! А когда надо будет, то и другого человека всегда понять-ощутить сможешь!
… И они пошли обратно к дому.
* * *
Рада часто просила деда рассказывать ей о Боге, о том, как мир Богом управляется. Она всё об этом знать хотела! И Благославу приходилось всё чаше уступать её устремлениям.
Так, однажды на рассвете они отправились из поселения в лес.
Шли они долго и меж собой не разговаривали.
Рада думала, что дедушка покажет ей ещё одно место особое, где будут они растения целебные собирать.
Они пришли к небольшому глубокому и прозрачному озеру невероятной красоты. Небо с лёгкими облачками отражалось в водной глади.
Когда они подходили, то — в какой-то момент — Раде показалось, что они перешли прозрачную границу и вошли в особый волшебный мир. Ничто вокруг не изменилось внешне. Но вдруг — словно Прозрачный Свет, видимый лишь душой, усилился… И наступила как бы сгустившаяся тишина…
Эта тишина пронизывала всё вокруг.
В ней — всё словно замедлилось и растворилось в прозрачном покое…
Стоило посмотреть на травинку — и казалось, что вся её жизнь — на ладошке души. Вот — бабочка подлетела и опустила хоботок в цветок, наслаждается нектаром. Вот — зарянка подлетела и села совсем рядом, посмотрела любопытными глазками в глаза Раде и запела. Вот — зайка вышел из леса неторопливой походкой.
Благослав и Рада стояли тихо, не шевелясь, и зайка их не замечал. Посидел он немного — и отправился дальше по своим заячьим делам…
Солнышко поднималось выше — и капельки росы сияли, как маленькие солнышки.
Всё это Рада уже видела не раз, но… не так…
Сейчас она вдруг поняла, что она сама есть составная часть этого прекрасного мира, такая же, как и росинка, как птаха, как зайка. И есть Бог — Великий, Бесконечный, Любящий, Который создал это всё, Который наполняет это всё Своей Жизнью, Любовью, Силой, Красотой!
И можно было наблюдать, ощущать, как Его животворящая Энергия струится и в маленьких травинках, и в огромных деревьях… Всё было пронизано Его Присутствием…
Рада ощутила, что эта Сила наполняет и её саму! И тело, и душа — всё существует лишь потому, что есть Он — Создатель, Родитель, Отец и Мать!
Тишина, была наполнена присутствием Живого, Ласкового, Бесконечного по протяжённости Океана Вселенского Сознания…
Благослав заговорил очень тихо и медленно:
— Вот — ты Бога хотела познавать, внученька… Здесь — место особенное. Здесь — легко Бога ощущать, если раствориться в пространстве душой и любовью своей направиться к Богу.
И ведь не только ты хочешь ощутить Бога, но и Бог хочет показать Себя тебе! Смотри, слушай, запоминай!
Бог присутствует везде. Но здесь — Он особенно явен для нас.
А нам — нужно научиться воспринимать Его столь же явно — везде и всегда.
Если всегда быть с Богом, как сейчас, — то и будет с Богом в ладу вся твоя жизнь!
Этому мы с тобой и учимся в каждый день жизней наших. А как научимся — то станем с Ним Одно — как папа твой, как множество Других.
… Рада увидела в прозрачном Сиянии улыбающиеся глаза Радомира, нежные Руки Его, потом много-много других Обликов и Рук, пронизывающих и поддерживающих всю жизнь на планете и её красоту.
Пришло чёткое понимание, что Бог — в ней, вокруг неё, что Он присутствует во всём и во всех…
Причём Он — живая, нежная Любовь!
… Рада очнулась, как от сна, и огляделась вокруг.
Было всё то же прекрасное озеро, травинки, солнечный свет ласкал сияющие капли росы…
Но то ощущение Единства вернуть не получалось.
Рада посмотрела на деда.
Он стоял неподвижно и, видимо, всё ещё воспринимал мир так, как на краткое время было позволено увидеть и ей.
… Потом они медленно возвращались домой, собирая травы.
Рада теперь знала, что то ощущение Единства с Богом она обязательно должна научиться ощущать именно всегда. И — так и жить: в Боге и с Богом в себе!
Книга в PDF
