Глава вторая:
Есть ли смерть на самом деле?
Смерть единственного сына наложила на старейшину Благослава свой тяжёлый отпечаток. И не только на него одного, но на всю жизнь общины. О помощи другим людям — Благослав теперь даже мыслить не позволял, к деревням близко приближаться не велел!
Они жили ещё более скрытно, чем прежде, прятались в глухих лесах далеко от поселений и проезжих дорог.
Сам Благослав стал не просто строг. За ослушание — выгонять из общины он был готов без жалости к провинившимся. Сего боялись. Боялись остаться в одиночестве, без общины. Поэтому теперь перечить старейшине и в малом даже не смели…
Духовная жизнь общины тоже словно потухать стала — из-за страха того, который, словно ржавчина, неприметно в душах людей прорастал…
Вроде всё по чину, по согласию шло… Но забота о том, как самим выжить, как укрыться от преследований, — стала главной заботой в жизнях людей…
Благослава слушались беспрекословно во всех вопросах, касающихся жизни общины. Строгости его остерегались, возражать ни в чём не смели, даже если и не согласны в чём-то были люди.
Рада же к строгости деда относилась проще, словно не касалось её это. Ослушаться могла, наказана могла быть за какое-нибудь своеволие своё небольшое. Но не было в ней страха вовсе! Деда она любила, боль его о Радомире понимала…
* * *
Своего отца Радомира Рада теперь видела часто: любовалась Его Светящим Обликом, ощущала, как и прежде, Его Руки из несущей Свет и Великую Любовь Силы — протянутыми к ней… Они оберегают, готовы в любой момент поддержать, обнять, направить…
В первый раз она так увидела Радомира вскоре после гибели Его тела.
Благослав остановил их тогда на ночлег и отдых во время сильного дождя — в большой пещере, кем-то прежде вырытой в крутом обрыве.
Был поздний вечер. Все уже улеглись спать, утомлённые дневным переходом.
Рада проснулась и заметила как дед вышел наружу один. Пошла следом посмотреть, что случилось. Она остановилась у выхода из пещеры и сквозь пелену дождя увидела скорбную фигуру деда около реки. Он стоял под холодными струями дождя и плакал.
Рада уже умела воспринимать и понимать души. И деда она всегда очень ясно ощущала… Сейчас она знала, что там, рядом с бурлящим потоком, стоит он и рыдает о сыне погибшем, подставляя дождю лицо, с которого холодные струи смывали жгучие слёзы… Просит он Бога о помощи в тяжком пути их в неведомые края…
Рада хотела подойти, чтобы утешить деда.
И тут она увидела Радомира — так ясно увидела, что бросилась обнимать. Да только её руки проходили сквозь сияющий нематериальный Облик.
Радомир сказал ласково:
— Ты руками не тела, а души — обними! Помнишь, как Я тебя этому учил?
… Рада замерла в такой знакомой нежности отцовских объятий… Хотя теперь это были Его Руки, состоящие не из плоти, а из Божественного Света!
— Значит, Ты — не умер?
— Тело земное пришлось оставить, доченька. Но Я — всегда с тобой есть и буду!
— А дедушка — отчего он тогда так плачет? Я скажу ему, что Ты — здесь?
— Погоди немного: Я Сам ему скажу!…
… С той поры Рада всегда могла с Радомиром поговорить, совет спросить, рассказать о печалях и трудностях, о радостях и открытиях своих.
… Однажды, уже когда на месте новом обустроились, она деду о том рассказала.
Он строго головой покачал:
— Да, живы души без тел, внученька! Да только мечтаниям своим и фантазиям — волю не давай! В мире видимом и осязаемом жить тебе надо учиться, а не видения всякие разглядывать!
— Это папа-то — «видение»? Ты же тоже можешь — душой видеть? Отчего же мне не веришь, что я вижу и слышу папу?
— Веришь, не веришь — вот заладила! Верю я тебе! Верю! Но теперь — я тебе слушаться меня во всём велю! Иди лучше огород полоть!
… Больше Рада не рассказывала деду об отце, но Радомира она звала часто и разговаривала с Ним. И было то — самым надёжным утешением и защитой от печалей и трудностей в жизни её.
* * *
Благослав тоже мог видеть сына, мог с Ним беседы вести… Они беседовали нередко. Да только не было в этом ему такого покоя и счастья, как Раде.
Бывало, что спорил он с сыном.
Радомир стоял перед ним в теле, состоящем из Света, а Благослав ворчал на Него, словно отчитывал непослушного:
— Ты вот — зачем умер?! За тех, кто и не нашего рода-племени, за чужаков — жизнь отдал!
— Неправда: сам ты ведь знаешь, что не умер Я, а лишь тело оставил! Сам понимаешь, что если бы не пошёл Я Сам туда, — не успел бы ты людей спасти!
Знаешь ведь, отец, что не страшна смерть тела — для постигшего Единство с Богом!
— Может, и знаю, а может — ещё и нет… Тебе «с той стороны» легко говорить! А мне — это неведомо пока: сумел ли я достичь… Смерти — да, не боюсь уже давно, но Твой уход для меня — горе великое!
— Какое ж это — горе?! Вот же Я, ты и слышать, и видеть Меня можешь!
— Иногда могу, да… А вот на покой — спокойно уйти не могу! На кого общину оставлю? Кто Раду вырастит?
Не дело это, чтобы дети прежде родителей своих уходили! — вздыхал и ворчал по-стариковски Благослав.
Говорили они часто и про Раду, про её воспитание.
Благослав всё упрекал сына:
— Вот дочь сиротой оставил! На кого?
— На тебя, отец! Ты её учить теперь должен!
— Мала она ещё…
— Нет, не мала! Она — Великой Душой будет, Силы Великой! И должна она стать Несущей Свет людям! А для этого — тело, ум, эмоции — в полном согласии с Богом возрастать должны!
Раду ты учить должен — по-настоящему учить! А ты — всё делаешь, чтобы Божественные способности души она позабыла!
— Да, делаю! И дальше делать буду! Ты бы Сам лучше рядом был и дочь учил! Что мне теперь указываешь?! Не хочу, чтобы с ней какая беда случилась!
— Не указываю, отец! Прошу! А просьбу сию не послушаешь — требовать стану! Потому как то — воля Божия! И, если не станешь внучку учить — не приду боле к тебе!
… Грозный для всех в общине с несгибаемой волей старик обхватил руками голову и застонал, как от боли.
— Ну, полно, отец! — его ласково обнимал Свет Радомира: — Нельзя затаптывать ростки, что к свету тянутся! Учи Раду, а Я — помогать стану!
Ты ведь и сам понимаешь, как сложно разъяснить то, о чём воплощённая в тело душа умом не ведает. Без тебя — научить Знаниям Великим — не получится!
Сохранять нам с тобой надо сокровища Знаний Божественных — чтобы людям их вновь искать с трудами непосильными не пришлось!
Ведь не для того мы общину бережём, чтоб жизни земные людям продлить! Но для того, чтобы Мудрость и Ясность Божественного мира открыть тем, кто хотят и способны вместить!
Сам видишь, какие времена настали… И, если не начать работу по взращиванию душ молодых, которые смогут воспринять Божественные Мудрость, Любовь и Силу во всей полноте, — то и не наступит на Земле та Заря Светлая, о которой мы заботиться призваны!
Ты прости Меня, отец! Знаю, что тяжело тебе…
Но теперь ты, а потом и Рада — свои судьбы в Жизнь Бога вплести должны! Осознанно можно начать делать то, что Бог хочет через вас осуществлять! Это — не простой Путь! Не для слабых духом такая жизнь с Богом!
Но вам — посильно удерживать Пламень Божий в себе и зажигать Свет Божественный в других душах людских!
Книга в PDF
