Глава вторая:
Старец Николай
Алексей шёл, то по колено, а то и по пояс проваливаясь в снег. Он с трудом добрался до скита. Уже стемнело.
Он постучал в дверь маленькой избушки, где в крошечном окошке был виден свет свечи:
— Входи! Открыто! Храни Господь!
… Алексей вошёл, перекрестился на единственную икону Спаса Нерукотворного в переднем углу, поклонился.
… Он знал о старце Николае немного, лишь то, что тот из нестяжателей. За высказывания публичные, призывающие к чистоте нравственной всех служителей церкви, к простоте в жизни и убранстве церковном, — был он сослан сюда много лет назад.
Принял тогда старец обет молчания на десять лет — и соблюдал его.
Через то — отношение к нему переменилось, и о святости его уже сильно поговаривать стали.
А Алексея к нему направили — вроде бы как в помощь немощи старца. И — в обучение Алексея молчанию.
… Алексей осмотрелся. При слабом свете свечи помещение внутри выглядело маленьким и почти пустым. Стол, стул, широкая лавка… Даже кровати нет.
Посмотрел он со вниманием и на старца Николая — и вдруг… успокоился! Столько доброты, ласки и умиротворённости было во взгляде старца — что и Алексея этот нежный покой обнял и наполнил!
И отчаяние оттого, как печальна нынешняя его участь, сжимавшее как тиски, придавливающее к земле, — вдруг отпустило Алексея.
… Старец Николай был высок ростом. Видно было, что в прошлом большой силой обладало его тело. И годы — не сломили дух, не согнули спину!
Белая от седины борода обрамляла наполненное добротой лицо. Каждая морщинка на нём была словно лучик от сияющих любовью глаз.
Тишина и ласка излучались в пространство вокруг его тела.
… Вечером они говорили:
— И за что ж тебя сюда определили, сынок?
— За вольномыслие…
— Понятно.
— А Вы тут давно совсем один живёте?
— Давно… Да только не один я! С Богом живу!
* * *
Так для Алексея наступила новая эпоха в его жизни.
Постепенно Алексей рассказал старцу Николаю о себе всё: о том, как рос и воспитывался, как духовную стезю единственно правильным выбором своим видел.
Алексей с детства не только к молитвам усердие имел, но к познанию стремился. Читал много. Латынь и греческий выучил. И на этих языках книги духовные в подлинниках читал.
Впрочем, и те книги тоже — лишь поощряли дальнейший поиск: они не давали ответов на вопросы, которых становилось всё больше…
О мечтаниях своих рассказал он старцу Николаю, о стремлении достичь те состояния души, которые обретали ближайшие ученики Иисуса: Голос Божий слышать, Свет Божий видеть, Волю Бога во всей полноте понимать!
Рассказал Алексей и о том, что упрекали его в гордыне, в мудрствовании, которое от лукавого! Предлагали каяться и жить — «как все»!
Алексей тогда много каялся, внимательно всматриваясь в себя как в душу.
Но не искать Истину и жить «как все» — не мог и не хотел!
Много говорил Алексей о своём понимании жизни христианской. Он прежде изучал старательно писания первых христианских общин. И ведь сколь непохожа была та жизнь первых христиан в общинах — на ту, которую теперь ведут люди, именующие себя христианами!
Рвался он понять: отчего, зачем всё так тяжело и мрачно — в устроении теперешнем духовной жизни в государстве Российском?! И — можно ли изменить что-то? И — как изменить?
Старец Николай слушал его молча, давая выплеснуться всему, что наболело в душе…
Алексей рассказывал и о том, что послужило причиной того, что он оказался здесь: что за предложения его дерзкие по преобразованию жизни церковной отправили его прочь из Москвы — чтоб не будоражил умы идеями своими, чтоб не затевал новые смуты в жизни церковной!
… Обо всём рассказал он старцу Николаю. Поведал и мысли горькие, и терзания о незнании теперешнем — как и зачем дальше жить?
* * *
Старец Николай говорил редко. Они трапезничали в молчании и проводили время в молитвах и простых делах хозяйственных, для жизни необходимых.
Алексей изо всех сил старался как можно больше времени посвящать молитвам. Но не было для него оттого той спокойной радости, которой старец Николай был полон всегда.
И понемногу стал он вопросы задавать о вере, о молитвах, о понимании жизни монашеской.
Каждая такая беседа со старцем открывала Алексею новое видение его собственной жизни пред Богом, помощью неоценимой была.
А старец Алексея не только утешал, но и пристыдить мог:
— Сильна ещё, сынок, гордость в тебе! За великое счастье почитают многие жизнь монашескую уединённую в скиту! А ты — её ссылкой называешь! Сего ж — подвижники духовные ищут! Тебе же Сам Господь такой дар в судьбу послал! А ты — ропщешь!
— Да ведь не о себе…
— Кабы не о себе — то не роптал бы на судьбу!
Разве оттого, что здесь жить теперь станешь, — то Бога меньше рядом с тобой будет, чем в Москве?
Ты ж сам — добровольно — монашество принял! И такое отшельничество — за радость почитать должен! Через то — святость многие пророки и пустынники обретали!
Тебя Божий Промысел о тебе и Забота Его — не радуют, не видишь их!
Ты вот что уразумей, сынок:
Смирение — оно врачует душу! Смирение — успокаивает мысли!
Пока в уме царит хаос и мысли словно борются меж собой за овладение твоими эмоциями и желаниями — исихия, внутренняя тишина, — как недостижимый берег!
В тишь сердца духовного, по другую сторону от суетности и горделивых мыслей, — ведёт только путь смирения и любви сердечной!
Смирение — очищает, пост — оздоравливает тело!
А усилия в делах земных и духовных — укрепляют волю человека!
Очень многое — от личного устремления человека зависит: на пользу душе происходящее с ним пойдёт — или же во вред!
Вот — смотри: бывает, что люди от голода страдания испытывают, болеют даже. Но когда человек пост строгий соблюдает по собственной воле и для Бога — то иное происходит: очищение и здравие и телу, и душе пост несёт!
А уныние — хуже любой болезни разрушает жизнь человека, словно ржавчина разъедает душу!
Скоро маята мирская покинет тебя — и сердце теплотой исполнится! Суетность мыслей тебе для этого оставить надо!
— Но как?
— На Бога устремить надо мысли, а не на себя и проблемы свои да печали! То — первый малый шажок!
Если к Богу мысли устремлены — то от Бога и помощь приходит!
Через то — и ум очищение обретает!
Если же начинают помыслы о печалях твоих собственных или о суете мирской одолевать — ты их отринь и о Боге учись думы иметь!
А после — любовью и благодарностью к Богу за всё — наполнять душу будешь учиться!
Умение добровольно подчинять себя Воле Божией — сие есть та свобода, которая обретается в жизни монашеской!
Есть деяния, телом совершаемые. А есть — труждения души.
И эти труждения — не безделье, не суетные горячие мысли о чём-то возвышенном!
Пред Богом живём! Пред Ним открыто — в каждый миг — всё, что в нас происходит!
И можно праведно начать жить при любых условиях внешних! Не оттого, что вокруг нас происходит, — грехи наши проистекают, а от наших пороков, что внутри!
К примеру, ведь вполне можно не допускать в себе мыслей грешных, пустословия, тоски и безделья!
Молитвы не помогают в этом, если лишь слова твердятся. Молитва — живой должна стать! А оживает она — в сердце духовном, вот здесь!
… Старец Николай прикоснулся ладонью к груди Алексея так, что на краткое время у Алексея перехватило дыхание. И Алексей увидел внутренним взором в своей грудной клетке — свет и простор! Но удержать сие он не смог…
А старец продолжил:
— Можно одно лишь имя «Иисус» в тишине сердечной произнести — и то более всех молитв будет!
Ты молитву — в сердце повторять научись! Словно уста твои — в груди расположены! И — словно свеча в сердце духовном зажжена! Каждое слово — из сердца пусть зазвучит! Тогда — теплота сердечная появится скоро, благодать Божию ощущать начнёшь, присутствие Его незримое!
Книга в PDF
