Современные знания о Боге, Эволюции, смысле жизни человека.
Методология духовного совершенствования.

---

Духовное сердце — Религия Единства/Из давней русской истории

---

Из давней русской истории

На юг русских земель идеи Иисуса Христа о любви — как методе самосовершенствования ради познания Единого Вселенского Бога-Отца и Слияния развитым сознанием с Ним-Любовью — проникли впервые уже через проповеди Апостола Андрея. И у людей не было никаких оснований к неприятию этого Божественного Учения, они массово принимали крещение от этого Личного Ученика Христа.

Вторым “крестителем” жителей Руси был князь Аскольд. Он принял крещение у греков и окрестил в их иудейско-греческую веру какое-то количество человек.

Но позже события разворачивались так:

В Киеве стали править преемники скандинавского варяга-завоевателя Рюрика: опекун его сына Игоря — Олег, потом сам Игорь, после его гибели — вдова Игоря Ольга. Это была семья крайне жестоких, коварных, агрессивных и алчных правителей.

Имея сильную боевую дружину из лишённых каких-либо человеколюбивых свойств подонков, любимым занятием которых были убийства и грабежи, они предпринимали постоянные грабительские набеги на своих соседей.

После гибели Олега и затем Игоря дружину возглавила Ольга, которая проявила ещё большие коварство и жестокость: под её предводительством дружина уже не только убивала людей ради грабежа, но изощрённо уничтожала мирных послов от соседей, а также захваченных мирных жителей, закапывая их живьём или заживо сжигая. [46,79]

Позднее она приняла крещение в Константинополе, но это, по понятным нам теперь причинам, никак не повлияло на её нрав и поведение.

Этот же нрав перенял и сын Игоря и Ольги — Святослав. Он выбирал среди своих соседей очередную жертву, объявлял нагло через посланника: “Хочу на вас идти!” — и вот уже его беспощадная дружина убивала с целью грабежа и просто ради забавы тысячи людей.

После Святослава княжить стал его сын Владимир — главный “креститель” Руси.

Повзрослев, он тоже, как и его предки, стал кровожадным грабителем. И тоже, по примеру бабушки, принял крещение у греков.

Познакомившись с тем, как действует церковь в Византии и увидев, какую выгоду такая постановка дела может принести ему лично в порабощении и ограблении собственных подданных и соседей, Владимир принимает решение “окрестить Русь” в веру той дико извращённой псевдохристианской секты, которая существовала к тому времени в восточном осколке распадавшейся Римской империи. Ведь “преимущества” новой веры для злодея-правителя были явными: с её помощью можно было полностью подавить свободомыслие людей, “принизить”, “придавить” их, подчинить их волю себе через посредство “священников”.

Стал ли хотя бы сам Владимир христианином после того, как принял крещение? — Нет: он продолжал грабежи и массовые убийства.

… У некоторых читателей, наверное, уже возник вопрос: так что же это такое — христианское крещение?

Обычно так называют именно обряд, совершаемый в той или иной форме. И добровольно крещаемые в настоящее время чаще всего уповают на него как на обряд охранной магии, наивно надеясь на то, что это предохранит их от сил зла.

Но разумные люди понимают под крещением иное. Для них оно — клятва пред Богом: я знаю и принимаю Твоё Учение, буду жить в соответствии с ним, буду служить Тебе, помогая другим людям, прошу Твоей помощи в этом! *

Такое крещение — эффективно. Все остальные варианты — нет; они — лишь обман и самообман. Для Бога ведь в данном случае значимы не телодвижения и произносимые слова воплощённых людей, но эмоции и сила принимаемых крещаемыми решений!

… Ещё одним из кровавых преступлений князя Владимира стало массовое насильственное “крещение” людей, которое осуществлялось силой бандитов, состоявших в его дружине.

Население, естественно, не хотело принимать эту дьявольскую веру из рук кровавого палача, лидера разбойников. Люди уклонялись от крещения. Тогда бандиты Владимира, чтобы легче было отлавливать и предавать пыткам и смерти уклоняющихся от обряда, стали выдавать уже окрещённым деревянные нательные кресты. *

А дальше Владимир и затем его сын Ярослав, с помощью греческих “монахов”, начали устанавливать на Руси те самые порядки, которые существовали в то время в Западной Европе.

Не надо думать, что с прихожанами выстроенных храмов говорили об Учении Христа о любви и постижении Бога-Отца. Нет, разумеется! Им вдалбливалась идея тотальной греховности и ничтожности каждого человека из “мирян”, “спасительности” молитв о его спасении со стороны попов, которые “за вас” столь усердно молятся и так от этого устают, что их надо за это благодарить деньгами и всем прочим.

Принесла ли такая вера хоть какое-то благо славянам, если сопоставить новые “культуру” и быт — с тем, что было до “владимирского крещения”? Уверен, что нет.

Даже та легенда, что Константин (в монашестве — Кирилл) и Мефодий, посланники греков, создали для россиян письменность, является ложью. Ещё до “крещения” на Руси существовали аж два варианта письменности: “глаголица” и та, что впоследствии получила название “кириллицы”. На обоих этих языках делались надписи на денежных знаках, писались княжеские “грамоты” купцам и даже книги. “Книга Велеса”, например, была закончена ещё в эпоху “Аскольдова крещения”. И написана она была на той самой “кириллице”, существовавшей, как оказывается, очень задолго до прихода Кирилла.

Новый Завет тоже был переведён на славянский письменный язык (всё ту же “кириллицу”) раньше появления на Руси Кирилла и Мефодия. И уже в таком виде он был найден Кириллом в Херсонесе, о чём чётко записано им самим в его же “Житии” [26,43-44].

Но и уже переведённый на славянский письменный язык Новый Завет сформировавшаяся на Руси церковь вовсе не спешила преподнести верующим в качестве учебника жизни. Напротив, под тем предлогом, что “миряне” могут его неправильно истолковать, он многие века скрывался от народа и был доступен только попам и их начальникам. А за “самовольное” его чтение людей убивали [21].

Вместо Христовой проповеди нежной любви и смиренномудрия, непрестанных личных усилий по самосовершенствованию и помощи другим — это “христианство” принесло на Русь жестокость и насилие, уничтожение всех добрых духовных традиций древнего славянства.

Недовольных же деятельностью этой секты и не соглашавшихся войти в полное повиновение к ней стали именовать “сектантами” (аналог западных “еретиков”). Их истязали огнём, поднимали на дыбу, сжигали заживо, сажали на кол.

Как и на Западе, была предана анафеме сексуальная любовь. Слова, имевшие сексуальное значение, были превращены в средство осквернения других людей — в русский мат.

Массовые расправы над “сектантами” и “раскольниками-старообрядцами” вершились на протяжении веков, усилившись особенно к рубежу XX века. Тех, кто сомневались в истинности такого “христианства”, отлавливали и заключали в созданные в монастырях тюрьмы — без суда, лишь на основании подозрений. Там их, по примеру византийской инквизиции, пытали огнём и дыбой, ломали им бёдра, делая калеками и обрекая на страшные мучения, сжигали на кострах (хотя и не публично). “Раскольникам” массово отрубали правые руки — чтоб не писа́ли. И вырывали языки — чтоб не проповедовали. [1,21-22,32,63-65,71,91]

При этом русские инквизиторы прямо ссылались на положительный опыт своих византийских коллег в поддержании стабильности своей веры [91].

Даже в ту эпоху, когда во всей остальной Европе инквизиция уже была упразднена, русская инквизиция продолжала — в государственном масштабе и силами государственных “силовых структур” — охоту за “сектантами”, т.е. за теми людьми, которые понимали христианство иначе.

Массовые расправы над “сектантами” и “раскольниками” продолжались вплоть до 1917 года. Вся страна в ту пору была наполнена сыщиками, которые выискивали жертв. Имущество жертв конфисковывалось и передавалось частично доносчикам. А жертв пытали, в т.ч. медленно “коптили” над кострами, сжигали в специально построенных срубах, или оставляли умирать, подвесив на крюках, воткнутых под рёбра [63].

От попов “кормились” и полицейские, и разные чиновники, и градоначальники. А попы вытягивали из народа деньги и “натуру” — за “отмаливание грехов”, за разные “требы”…

Стоило кому-то перестать ходить по воскресениям в церковь — это сразу становилось для попов и всех их прислужников сигналом опасности для их благополучия. Такие люди сразу подвергались или полицейским репрессиям, или на них попами натравливали банды “верных”. Описаны случаи массовых убийств семей “сектантов” толпами таких “верных” [21,65].

Попы были превращены — специальными указами правительства — в полицейских сыщиков: они были именно обязаны доносить в полицию обо всём том, что им рассказывали прихожане на исповедях [32].

“Совращение из православия” преследовалось в уголовном порядке [32].

Браки людей, не венчавшихся в православной церкви, считались юридически незаконными. Детей у таких родителей насильно отбирали, в том числе, у целых общин иноверцев. Эти дети на всю жизнь получали “клеймо” “ублюдков” (“незаконнорождённых”) и лишались всяких прав, даже права иметь родителей [65].

Издевательства доходили до того, что даже хоронить умерших “раскольников” не разрешали “на земле православной России”. К трупам приставляли специальный полицейский караул — и тела неделями гнили, не будучи закопанными [22].

Попы именно заставляли народ пьянствовать. Пьянствовали и “монахи” [27,79,82,91]. Если же кто не пьянствовал — то это тоже квалифицировалось как “сектантство”, и такого человека объявляли врагом, на него напускали полицию [21].

С.М.Соловьёв описывает русскую действительность тех времён так: “Ни у немцев, ни у остальных славян, нигде на свете, кроме одной русской державы, не видно такого гнусного пьянства: по улицам в грязи валяются мужчины и женщины, миряне и духовные, и многие от пьянства умирают”. [79]

Англичанин Ричард Ченслер, посетивший Россию, описывает свои впечатления о православном духовенстве так: “Что касается разврата и пьянства, то нет в мире ничего подобного (этому), да и по вымогательствам это — самые отвратительные люди под солнцем” [91].

… Те страшные события русской истории породили многих героев-мучеников — истинных христиан, предпочетших пытки и смерть тому, чтобы принять — даже хотя бы чисто внешне — такую “веру”.

В частности, описаны такие случаи: когда православные солдаты или казаки окружали поселение “сектантов”, и тех ждали долгие пытки и затем сожжение живьём, обречённые люди сами разводили костры и целыми семьями входили в них… [64].

“Какие апостолы учили так? Не знаю. Мой Христос не приказал нашим апостолам так учить, еже бы огнём, да кнутом, да виселицей в веру приводить!”, — так писал протопоп Аввакум, затем сожжённый заживо вместе с его сподвижниками [1,64].

Восставали и некоторые другие священнослужители, например, исихасты Нил Сорский и Максим Грек, попытавшиеся создать среди попов и монахов движение “нестяжателей”. Они выступили против кровавых злодеяний церкви и паразитизма попов и монахов, пытались вернуть их к Учению Иисуса Христа. Но, в итоге, они и их сторонники тоже были репрессированы церковью: кто сожжён заживо, кто приговорён к пожизненному заключению в монастырских тюрьмах… [91].

… Похоже ли всё это хоть в какой-то хоть самой малой мере на христианство? Нет, ни в какой!

И даже в “кровавое воскресенье” 1905 года, когда безоружный народ (мужчины, женщины, дети) шёл с портретами царя и иконами в столице Российской империи на Дворцовую площадь, чтобы обратиться с прошением к царю, — православные казаки во всех концах города рубили саблями с коней всех подряд, а затем православные солдаты достреливали из винтовок оставшихся в живых. Одних только детских трупов тогда насобирали много подвод. Погибли или были искалечены без всякой вины тысячи человек… [27].

В те годы в России весь народ был разделён на два лагеря: попы-палачи с их “верными” во главе с царями и при поддержке всего карательного аппарата государства, а с другой стороны — их жертвы, которые или маскировались под “верных”, или же не смирялись и становились героями-мучениками.

“Кровавое воскресенье” предопределило судьбу самодержавия и того “христианства” в России. Пришёл 1917 год с его двумя государственными переворотами. Большевики расстреляли царя с его семьёй, перетопили, перестреляли массу попов. Соловецкий монастырь и некоторые другие, в которых до этого истязали жертв православия, теперь были превращены в “изоляторы” для бывших попов [30].

Народ — в своей основной массе — не поддержал господствовавшую церковь, и она была почти полностью сметена вместе с её придатком — самодержавием.