---

Сага Óдина/Глава четвёртая: По пути на север

---

Глава четвёртая:
По пути на север

Тишина. Туман над маленьким озерцом, приютившимся между холмов, поросших соснами. Здесь когда-то Óдин начал рассказывать мне эту Свою сагу.

И вот — Он вновь наполнил обнимающую со всех сторон тишину Своими словами:

— Тебе хорошо слышно Меня в этой тишине? Готова ли ты услышать следующую главу саги?

… Присутствие Óдина стало нарастать, подобно поднимающейся океанской волне, и окутало со всех сторон.

Он продолжил рассказ:

* * *

Олав остановил своё судно в маленьком портовом городке. Это была вынужденная остановка, чтобы пополнить запасы провизии перед последним большим переходом.

Незадолго до этого дня члены команды Олава наполнили из очень чистой небольшой речки все ёмкости для пресной воды.

Теперь же — в городе — они закупили всё остальное необходимое.

Но отчего-то у Олава было ощущение, что он должен сделать здесь ещё нечто важное.

Товарищи Олава удивлялись: зачем они уже третий день торчат в этой «вонючей дыре». Но они привыкли доверять Олаву и ждали.

Олав тоже ждал хоть какого-то знака от Бога, чтобы двинуться в путь. Или же — ясного объяснения: что ещё нужно тут сделать. Пока он услышал лишь такое указание: «Ты должен оставаться здесь, чтобы заплатить свои последние долги. Тогда дорога ваша будет чиста и светла!».

Олав никогда не брал деньги в долг. Он был воспитан приёмным отцом с пониманием того, что быть должником в большом или в малом — это тяжкое бремя, которое мешает правильно жить, не позволяя ощущать себя свободным. А не отданные долги, кроме того, ещё и осложняют судьбу человека.

Но Олав не понимал, что же он сейчас должен сделать?

«Когда же мы, наконец, отправляемся?» — этот вопрос готов был сорваться с уст каждого из его товарищей, но они хранили молчание.

— Уже скоро… Готовьтесь к отплытию. Я только должен пройтись по городу ещё раз, — сказал Олав.

… Он решил побыть немного в одиночестве, чтобы попробовать понять: что же он должен здесь увидеть, услышать или отдать?…

Грязные тесные улочки, смрадные запахи, шум, суета и грубые крики… И — никакого указания от Бога!

Олав решительно зашагал обратно к морю. Свежий морской ветер словно смывал нечистоты этого душного и тесного городка. Олав размышлял: «Довольно ждать! Нам пора отправляться в путь! Если что-то ещё должно быть сделано — то Бог укажет на это явно!»

Около одного из судов, стоявших на причале, он услышал такой разговор:

— Не нужен ли вам лоцман? Я могу провести судно туда, куда вам нужно.

— Проваливай, нищий старик! Ты едва видишь у себя под ногами! Если ты и был когда-то лоцманом, то теперь тебе пришло время прокладывать себе путь на тот свет! Освободи место под солнцем молодым! — говоривший разразился хохотом.

… Старик молча отвернулся и направился к следующему судну.

Олав решил дать этому старику несколько золотых монет и прибавил шаг.

И вдруг — он узнал в этом человеке кормщика Вагни!

Радость от наступившего наконец понимания охватила Олава! Он окрикнул:

— Ты нужен мне, кормщик Вагни! Мы плывём на север, и путь наш долог и опасен. Хочешь ли ты отправиться со мной? — Олав говорил на родном для Вагни языке, звуки которого тот давно не слышал.

Вагни обернулся. В его потускневшем взгляде и ссутулившемся теле вдруг словно пробудился прежний могучий и спокойный моряк! Появилась надежда! Она словно медленно всплывала из морских глубин — надежда на свободу от этой унизительной нищенской жизни на чужбине… И — то была надежда на путь домой… Он не узнал Олава: ведь прошло больше двадцати лет…

— Помнишь ли ты мальчика Олава, которому дважды спас жизнь, кормщик?

— Так ты тогда выжил?!

Ты возвращаешься и готов взять меня с собой?

— Да!

… Олав обнял Вагни, всё ещё не верящего до конца в своё счастье.

Мальчик лет десяти-двенадцати на вид, разносивший мелкий товар на лотке, прикреплённом ремнём через плечо, слышал разговор Олава и Вагни. Он понимал слова чужого здесь, но родного и для него языка. Он произнёс, обращаясь к Олаву:

— Возьми и меня, господин! Меня зовут Рун, я буду скальдом в твоих битвах и на твоих пирах! Я «пил мёд Óдина» и умею слагать героические песни! Не смотри, что я такой худой! Это — только с виду! Я не буду тебе обузой! Я буду прославлять твои подвиги и твою доброту! Я — тоже с севера! Возьми и меня! Если вы отплываете прямо теперь, то мой хозяин не сможет меня поймать и никогда не найдёт!

… Это было неожиданно для Олава: ребёнок, к тому же ещё хилый и болезненный на вид…

Но он вспомнил себя-подростка на рынке рабов и подумал, что выглядел тогда не лучше.

Что ж, зато теперь он понял, о каких долгах ему было сказано Богом!

Олав выкупил мальчика у его хозяина.

Команда Олава пополнилась, и они, наконец, продолжили путь.

* * *

Открытое море! Попутный ветер наполняет парус! Легко скользит судно по небольшим волнам. Олав уверенно держит кормовое весло. Рядом стоит Вагни. За несколько дней рядом с Олавом он словно помолодел.

Он уже рассказал и о том, как выжил тогда, после гибели драккара, как сумел вернуться, о новых походах викингов в земли франков, о том, как чуть не погиб здесь после тяжёлого ранения, о своей одинокой нелёгкой жизни на чужбине…

Олав тоже рассказал немного о своей жизни.

Вагни удивлялся тому, что видел на судне: тому, как дружно — бок о бок — работали в команде люди разных национальностей и вер.

Вагни спросил:

— В твоей команде есть христиане, ты не боишься предательства с их стороны?

— Я долго подбирал себе спутников из отважных моряков, чтобы отправиться в этот поход. Многих я выкупил из рабства. Многие прошли вместе со мной не один поход ещё тогда, когда я исполнял торговые поручения моего приёмного отца. Я доверяю каждому из них, и каждый из них предан мне.

А ты сам, Вагни, неужели ты стал ненавидеть тех людей, среди которых тебе пришлось жить? Ненависть ведь разрушает и здоровье, и сокрушает жизненный путь того, кто ненавидит, осуждает, презирает других!

— Ты говоришь так, как будто тебе по душе идеалы христиан?

— Кое-что в них я полагаю мудрым и справедливым! Я следую многим из заповедей Иисуса в жизни своей — и это делает её счастливой!

— Неужели ты поменял веру? Ты стал мусульманином? Или — христианином?

— Нет, Вагни! Я поменял веру — на Знание! — улыбнулся Олав. — И заповеди о любви, провозглашённые Иисусом, тоже ведь исходят из Единого Божественного Вечного Источника Истины!

— И ты до сих пор не расстался со своими детскими идеалами «справедливости»?

— Да, Вагни! Я не только не расстался с этими идеалами, но понял их глубинную Основу, которая лежит в Законах Всемогущего Творца всего этого мира!

Большинство людей привыкло всё делить на «своё» и «чужое».

При этом «своё» и «своих» нужно любить, защищать, уважать: своих детей, своих любимых женщин, свою страну, свою веру. У каждого человека может быть разный размер в понимании и ощущении этого «своего» мирка.

А вот то, что за пределами этого «своего», то — «чужое». И тогда — чужаков можно ненавидеть, презирать за то, что они — другие, живут иначе. У них можно отбирать силой земли и богатства…

И это называют «героизмом» и «подвигами»: отнять у «чужих» — для «своих»… Это порождает ненависть между людьми, странами, народами и приносит войны и другие беды в судьбы людей.

Важно понять То, Что существует над всем этим. А это — Единый Всемогущий Бог, Который создал и эту Землю — одну для всех — и эти моря и океаны — тоже одни для всех — и деревья, и травы, и рыб, и птиц, и живущих в лесах зверей, и самих людей, и солнце, которое восходит надо всеми нами и дарит свет, не делая различий.

Понимание этого позволяет перестать разделять мир на части и понять, что всё исходит от Него и существует для Него!

— Но возможно ли полюбить «чужих», как ты говоришь?

— Когда-то, ты, Вагни, ведь полюбил мальчика-чужака и учил его править драккаром, не так ли? И теперь — смотри как крепки мои руки и как легко мне определять курс по звёздам. Это ведь — плоды твоей любви!

Конечно — не только твоей, но и многих других людей.

А мой приёмный отец взял меня, «чужака», и воспитал как родного и любимого сына! Надеюсь, что я никогда не давал ему повода сожалеть об этом!

— Мне сложно понять тебя, Олав! Ты думаешь совсем не так, как все, кого я знал прежде! Видно, я слишком стар уже, чтобы меняться, но я попробую… — произнёс Вагни.

— Никогда не поздно стремиться понять Истину, Вагни!

— А ты уверен в том, что это и есть Истина?

— Я проверяю это своей жизнью! И Бог говорит со мной каждым событием, которое посылает в мою жизнь! И в твою жизнь — тоже, Вагни! В конце концов, я смог отыскать тебя в этом городишке — благодаря Его указанию! И вот — перед нами сейчас открыт простор для новых открытий и свершений!