English Español Français Deutsch Italiano Český Polski Русский Română Українська Português Eesti 中文 日本

Современные знания о Боге, Эволюции, смысле жизни человека.
Методология духовного совершенствования.

 
Глава первая: Пленники
 

Уроки Пифагора/Глава первая: Пленники


«Получивший посвящения обязан светить Огнём,

Который был получен,

и новый Свет собою возжигать:

Свет Знаний и Любви к Единой Творящей Воле

— к Создателю всего!

Пифагор [6].

Глава первая:
Пленники

Холодная ночь в ливийской пустыне казалась бесконечной и пленникам, и их конвоирам.

Начальник персов-стражников уже начал беспокоиться, что они сбились с пути.

Но вот впереди, наконец, стали видны огни костров огромного лагеря — и все вздохнули с облегчением.

Всех пленников, кроме одного, отвели к остальным рабам, захваченным в плен персидским войском.

— А с этим финикийцем что делать? Он ведь — жрец, и, похоже, из важных! Куда его теперь?

… Перс мрачной наружности с ещё плохо зажившим шрамом через всё лицо скривился и молча махнул рукой в сторону дальнего костра.

Новый пленник был очень высокого роста и мощного телосложения, словно он был атлетом, а не жрецом. Он имел вьющиеся длинные и густые чёрные волосы. Простая льняная когда-то белая одежда жреца была разодрана в нескольких местах и носила явные следы борьбы.

Жреца-финикийца отвели туда, куда было указано. Один из стражников, передавая его новым охранникам, произнёс:

— Вот, принимайте финикийца! Говорят, что он маг и жрец. Так что — поосторожнее с ним! Его вшестером еле скрутили.

С этими словами он разрезал тугие верёвки, которыми были связаны руки жреца.

Финикиец бросил надменно-презрительный взгляд на охранника и начал растирать затёкшие под верёвкой руки.

У костра сидели восемь человек. Это были пленённые прежде в разных городах и храмах Египта жрецы, предсказатели, астрологи и целители. Этих людей, по приказу Царя персов Камбиса, должны были содержать особо и доставить в целости в столицу персов. Ведь не только золотом был богат Египет. Тайны, хранимые жрецами в храмах и пирамидах этого государства, давали ему, как считалось, могущество на протяжении тысячелетий. И лишь сейчас пало Египетское царство под военной мощью персидского воинства. Так что обладатели этих знаний представляли собой особо ценный трофей, который следовало сохранить и в дальнейшем использовать.

Вновь прибывший пленник окинул внимательным взглядом всех своих будущих спутников-пленников с высоты своего роста. Лишь на одном человеке в светлой, по греческой традиции, и очень чистой одежде его взгляд задержался на несколько мгновений. Затем он вновь углубился в себя.

Именно тот из пленников, на которого обратил своё мимолётное внимание финикиец, подвинулся, уступая ему место рядом с собой у костра. Он вынул из складок одежды бережно завёрнутый в чистую ткань кусок лепёшки и протянул его финикийцу, затем налил в чашу воды.

Новый пленник ещё раз оглядел с удивлением того, кто так охотно поделился с ним пищей. Предположить, что пленников хорошо кормили, было сложно. Он кивнул в знак благодарности и принялся за еду.

После трапезы финикиец спросил:

— Ты не похож на египтянина, ты — грек?

— Да. Моё имя — Пифагор.

— А я — Гамилькар из Карфагена*, — назвал себя финикиец. — Что привело тебя в Египет?

— Я обучался в Мемфисе.

— Ты — чужестранец? И был допущен к посвящениям жрецами? Вот так чудеса!…

На этом беседа завершилась.

Финикиец был немногословен, он не вступал в общие беседы. Но время от времени он бросал на грека внимательные взгляды и слушал, если Пифагор говорил. Грек явно вызывал в нём интерес, в отличии от остальных пленников, к которым финикиец относился с некоторым пренебрежением или даже высокомерием.

Этого нельзя было сказать о греке. Он иногда беседовал с другими пленниками, расспрашивая о целебных травах и приёмах исцеления, или с интересом слушал рассуждения о планетах и устройстве Мироздания.

Обычно беседы велись на египетском языке, который понимали все пленники. Но Пифагор прекрасно владел и другими языками и, когда в том была необходимость, легко мог вести беседу на родном языке собеседника. По-персидски он тоже высказывался свободно, чем вызывал уважение даже у стражников.

Сам Пифагор говорил не много, в споры никогда не вступал. Когда он излагал иную точку зрения, то был лаконичен и объяснял подробно лишь тогда, когда собеседник проявлял к сказанному им живой интерес.

Он был необычен, но не внешне, а внутренне. Он нёс собой состояния особого покоя, гармонии и доброжелательности. Его движения, на первый взгляд, просто плавные, — при взгляде более внимательном были наполнены особой силой. Его слова тоже обладали весомостью: они проникали в душу слушающего до самой глубины — словно измеряли собою глубину и чистоту души.

Гамилькар общался со жрецами многих разных храмов. Он легко отличал напускное «величие» — от подлинной силы и мощи души. Но в этом греке было что-то ещё, чего он прежде никогда не видел. Для Гамилькара это было пока загадкой. Что ж, времени для её разгадывания будет предостаточно…

… В один из дней обоз с рабами и другими трофеями персов остановился для отдыха перед следующим длинным переходом. Поводом к этому послужило также то, что персы праздновали известие о полной победе царя Камбиса и о его восшествии на трон фараонов Египта. Теперь караванов с захваченными ценностями станет ещё больше: Египет полностью покорён!

Вино «лилось рекой». Только те из стражников, кто оставались дежурными, были трезвыми, и они люто завидовали остальным.

В котлах варилось мясо, на кострах на вертелах жарили дичь.

От возлияний один из начальников охраны персов подобрел на время и распорядился накормить получше и особых пленников: «А то ведь и не дойти могут! Отвечай за них потом!»

Когда пленённым жрецам предложили эту пищу, Пифагор — единственный из всех — отказался. Из всей роскошной, по меркам для пленников, пищи, он взял лишь по горсти фиников и орехов, отошёл в сторону и сел там отдельно, пока остальные пировали. К вину он тоже не притронулся.

После Гамилькар подошёл к Пифагору и спросил:

— Ты отвергаешь пищу, которая даёт силу? Это — твои убеждения? Ты — орфик?

— Я не приемлю ни в мысли, ни в моё тело — тёмную силу убийства, которая приходит в человека вместе с употреблением тел убитых животных.

Не только орфики считают необходимым условием для совершенствования души нравственное вегетарианское питание. Это было во многих древних чистых учениях. И сейчас есть мудрецы и их ученики в странах далеко на востоке, например, в Индии или Китае, которые этому следуют. В Греции, да, об этом ещё помнят орфики. В Египте когда-то тоже это знали. Возможно, закат Египта начался как раз с того, что чистоту жизни утратили верховные жрецы и фараоны, наделённые неограниченной властью.

Есть обычаи варварских народов — пить кровь поверженных врагов или даже их плоть вкушать — чтоб, якобы, завладеть их силой. Ты, наверное, слышал о таком? Ты не находишь это диким, Гамилькар?

— Ты интересно рассуждаешь, грек… — произнёс в ответ финикиец, но дальше не продолжил беседу. Не стал продолжать эту тему и Пифагор.

<<< >>>
Уроки Пифагора

(none)SpiritualBooks.ru
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
PDF
 
ГлавнаяКнигиСтатьиФильмыФотогалереяСкринсейверыЭнциклопедияАудиокнигиАудиолекцииЛинки